Фирма Deutsche Grammophon выпустила четвертый по счету альбом Григория Соколова. Как и предыдущие три, он содержит живые концертные записи пианиста, сделанные в ходе мирового турне. Альбом выпускается в разных форматах, включая CD и DVD, в стрим-версию релиза включены вещи Бетховена и Брамса, а также миниатюры других композиторов, исполненные в концертах на бис.
Слушать альбом в Apple
Альбом порадует поклонников знаменитого музыканта – во всяком случае, самых верных из них. К примеру, в Сонате Бетховена до мажор № 3, соч. 2 № 3, открывающей подборку, фразировка безупречна, педализация безукоризненна, повторы выполнены, контрасты соблюдены, агогика присутствует, но знает свою меру. В нужных местах найдено место проявлениям театральности, оркестровости, характерности, жанровости и даже юмора. В Одиннадцати багателях соч. 119 к названным качествам добавлена уместная клавесинность. Чередование фактур складывается в продуманную драматургию. Так и должен играть профессиональный пианист, любой – хороший, средний и просто надлежащим образом обученный. Но так играет священная корова ленинградского исполнительства.
Пытаясь найти в интерпретации Григория Соколова хоть малейшие признаки индивидуальности, можно обнаружить отдельные отступления от превалирующей исполнительской практики: так, он игнорирует стаккато в окончаниях обоих первых фраз бетховенской Сонаты, заменяя их выдержанными четвертями. Однако подобное решение встречалось, к примеру, у Артуро Бенедетти Микеланджели, чье искусство, вероятно, входит в систему референсов петербургского пианиста. Если в Багатели № 8 имеется предчувствие Шумана, то у Соколова Бетховен и звучит как Шуман. Однако ровно такую же экстраполяцию классика в грядущий романтизм осуществляли и другие известные пианисты – в частности, Святослав Рихтер.
Мало меняет общее впечатление и следующая группа треков - хотя, к примеру, в циклах Пьес соч. 118 и 119 Брамса наглядно выявлена вся внутренняя полифония, а оттенки настроений переданы неукоснительно: где положено быть печали – есть печаль, где нужен процент надрыва – есть этот процент, не нарушающий границ хорошего вкуса.
В качестве бисов на диск помещены сочинения Шуберта, Шопена, Рамо, Рахманинова и Дебюсси. Анкор, еще анкор, но все они звучат так, будто их написал один и тот же композитор. Такого единства стиля не добивался еще никто из пианистов со времен Николая Петрова.
Успех альбому должно обеспечить и соблюдение другого золотого правила: бери тот темп, с которым справишься. Григорий Соколов находится в превосходной форме. Продюсерам незачем арендовать студию: такому мастеру дубли не нужны. Единственными признаками, по которым мы может определить, что слышим запись живого выступления, остаются интеллигентное сопение музыканта и столь же интеллигентные аплодисменты зала, которые не назовешь восторженными овациями.
Лирическое отступление. Замечено, что каждый музыкальный критик способен написать только одну в жизни рецензию на Григория Соколова – а дальше он начинает неминуемо повторяться. Этому есть простое объяснение: если каждый следующий концерт исполнителя похож на предыдущий, откуда взяться новым словам?
Толику свежести мог бы привнести репертуар. В самом деле, в мире немало превосходной, но не столь заигранной музыки. Стоит ли выпускать новые записи хорошо знакомых произведений, если любой слушатель сегодня может в секунду отыскать те же произведения в исполнении великих музыкантов, сравнение с которыми мало кому пойдет на пользу? Конечно, и сегодня среди нас есть исполнители, выбирающие хрестоматийные произведения и волшебным образом возвращающие им первозданную свежесть. Возможно, Григорий Соколов к ним тоже относится – вот только его новый альбом об этом едва ли свидетельствует.
Автор – шеф-редактор издательства «Композитор»