Альбом Агнес Обель «Myopia» вышел на лейбле Deutche Grammophon 21 февраля 2020 года.
Слушать альбом в Apple
Агнес Обель родилась и прожила всё детство в пригороде Копенгагена. Систематического музыкального образования она не получила, но с детства брала уроки игры на фортепиано и всю жизнь так или иначе занималась музыкой – пела в группе, позже работала на студии звукозаписи, где изучала способы работы с звуком. В 2004 году переехала в Берлин, а через некоторое время стала записывать музыку. Её первый альбом вышел в 2010 году, и получил, как и все последующие, положительные отзывы критиков. Этот альбом уже пятый по счёту.
В стилистическом отношении её музыка – союз классики и фолка с современными способами обработки звука. Она испытала влияние Яна Йоханссона, шведского джазового пианиста, который часто обращался к скандинавским народным песням. Их мелодии вполне могли бы стать темами баховских фуг и порой даже стилизовались им под полифонию строгого стиля. Также Агнес Обель интересовалась европейским фольклором в чистом виде и протоминималистической музыкой Эрика Сати.
Если её первый альбом Philharmonics был ближе к европейскому звучанию, то «Myopia» ближе к американскому. На некоторых треках Агнес Обель хочется назвать утончённой и рафинированной Ланой дель Рей – тот же тип женственности, та же меланхолично- обречённая чувственность, но без стилизации под sweet 60s, а с уклоном в протестантский по форме и фольклорный по духу мистицизм, тихо, постепенно и незаметно захватывающий всё пространство.
Эта музыка напоминает начало романов Стивена Кинга, где в повествовании пока не случилось ничего страшного, но в воздухе уже есть смутное предощущение, что это вот- вот должно произойти. Тревожность первых треков подаётся мягко, нарастает незаметно и потому дезориентирует. Возникает напряжение сродни тому, что испытывают люди при сильной степени близорукости, всматриваясь в далёкие объекты. Их не различить, видны только смутные контуры и трудно понять, что находится перед тобой и можно ли этому доверять.
Агнес Обель разворачивает свои произведения-состояния через обращение к кому-то. Ответ даётся не всегда, и это тоже создаёт напряжение. Того, с кем она ведёт диалог не всегда просто определить: в большинстве случаев это, скорее всего, Бог, да и тексты песен насыщены библейскими аллюзиями и по форме напоминают изложенные своими словами протестантские духовные гимны. Но её искусство многомерно, адресатом здесь может быть также и возлюбленный, и слушатель, и она сама, и всё это вместе в разных пропорциях. Это альбом-поиск, альбом-рассуждение. Не самая светлая музыка свободно говорит о внутренней алхимии, неких очень трудно выразимых вещах, духовном поиске и, в конце концов, обретении любви.
Первый трек – Camera’s Rolling. Начало фильма, возможно, долгий пейзажный план. Изображающая движение плёнки в кинокамере остинатная фигура на фортепиано
повторяется с незначительными изменениями. Появляется голос, который множится электроникой. Затем вступает скрипка и ритм означается тембром, похожим на дождевую флейту. «Сценарий горит, камера крутится, что ты будешь делать с тем, чего не сможешь вернуть обратно?» В музыке нет явных спадов и подъёмов, напряжение создаётся постепенно, увеличением плотности звуковой ткани на фоне завораживающего, неостановимого движения ритма.
Второй трек Broken Sleep сохраняет темп и ритм первого, но изменяется тембр и настроение – теперь это виолончели, играющие радостное пиццикато. Играют пасторальные свирели. Довольно энергичная мелодия фортепиано, как второй голос, тоже участвует в рассказе, в то время как текст рисует гротескные сновидческие картины. «Фигуры из дыма, похожие на людей растут как титаны, море деревьев, зовущих людей повиснуть на их ветвях как ивовые листья.» Действительно жуткие вещи поданы спокойно, так, как можно воспринять их только во сне или глубоком трансе.
В завораживающе красивом Island of Doom Агнес Обель поёт об обречённой бессмысленности человеческого существования, но потом сквозь сложные связи образов
прорастает надежда на смысл и не-одиночество. Только в этот момент текст приходит в соответствие достаточно живому ритму музыки.
Трек Roscian – исключительно фортепианный и похож на несколько гноссиенн Эрика Сати, сложенных вместе. В конце громкость нарастает на несколько секунд, мелодия обрывается, отзвуки фортепиано собираются в пучок и электроникой трансформируются в гул на высоких частотах.
Трек Myopia начинается с умеренно энергичной просветлённо-возвышенной мелодии. Строгие кварты пульсирующих виолончелей дополняются инструментами и потом
голосом. В целом по звучанию это похоже на поп девяностых, но такой, какой мог бы играть в фильмах Дэвида Линча. Это приглашение от Сирены к путешествию в
непознанное, на которое невозможностью дать и не дать ответ.
Drosera (росянка, хищное растение) построена на чередовании квинты, кварты и тритона – интервалов, первые два из которых «пусты» и статичны, а третий создаёт тревожное напряжение. Так часто делают вступление к пафосным хип-хоп трекам, но здесь вместо агрессивного бита и речитатива рисунок дополняют короткие мотивы флейты и струнных вместе с мягкими ударными, которые подчёркивают синкопированный ритм.
Хоральная полифония Cant’be мягко снимает это напряжение. Как в финале симфонии здесь собраны все предыдущие темы: повторяющиеся рефреном слова broken sleep, рассказ о невозможности существовать, желании исчезнуть и растворится, тема сценария и значит предопределённости. Новая тема здесь – отказ от поиска ввиду его бессмысленности.
Parliament of Owls состоит из звуков струнных в сопровождении фортепиано, успокаивающих как тихая лунная ночь. Сова в европейской традиции трактуется как
посланник неведомого, знак инициации и перехода в новое качество.
В следующем треке Promise keeper этот переход случается. Успокаивающая медитативная песня наполнена библейскими аллюзиями, и поэтому название уместно будет перевести не как «сдерживающая обещание», а как «держательница завета». Это осмысленный разговор с Богом о примирении с миром и судьбой, с тем, что жизнь непостоянна, скоротечна, всё в ней по большому счёту случайность и игра чисел. Но завет есть завет, и его нужно держать.
Последний трек альбома – Won’t you call me. Хотя здесь и есть библейские образы, по- протестантски образно упоминается дьявол, эта песня о любви и доверии, первое за весь альбом приглашение к контакту. «У чудес судьбы нет врага кроме времени. Позвонишь мне?»